Космизм и экология: опасности крайних позиций

Д. П. Пашинина

Говоря об экологизме и космизме, как правило, рассматривают два эти направления как противоположные и даже противостоящие друг другу. Сторонники такого разведения основывают свою позицию на том, что космизм, как явление чисто западное, исходит из идеи человека как управителя мира, а экология, напротив, говорит о подчиненной роли человека, делая акцент на незначительности его места в природе (а вернее - на том, что это место должно быть незначительным) и в бытии в целом.

Если рассмотреть принципы глубинной экологии, то видно, что ее представители считают необходимым принять во внимание (и действовать соответственно принятому), что:

1) процветание всех форм жизни ценно само по себе;

2) люди не имеют права понижать это разнообразие и богатство форм жизни (кроме случаев удовлетворения жизненно важных потребностей);

3) процветание этих форм жизни возможно только при условии снижения человеческой популяции (причем, даже называется конкретное число, до которого надо "уменьшиться"!);

4) нужно изменить политику и повлиять на базовые экономические, технологические и другие процессы.

Помимо этого, глубинными экологами также неоднократно подчеркивается необходимость "радикального сдвига" в наших взаимоотношениях с природой, и указывается на то, что "мы должны измениться".

Если взглянуть затем на принципы космизма, то здесь сразу видно, что они основаны на идее регулирования, Космисты (тот же Соловьев, Федоров) говорят о нарушенной гармонии с миром и о необходимости восстановить эту гармонию. Активное вмешательство? Но оно так же и даже в меньшей степени активно, чем-то, что предлагают экологи, говорящие о "радикальном сдвиге".

Говоря о своих философских фундаментах, которые они находят в восточных учениях, и в частности в учении о недеянии, экологи преобразуют эту базу престранным образом. Попадая на западную почву, эта основная идея вдруг и сразу приобретает деятельностный характер. Сокращение численности населения - это разве не активное вмешательство? Ведь, резко сокращая численность одной из популяций, мы тем самым провоцируем ненормальный, гипертрофированный рост других и, одновременно, невольное и тоже неестественное сокращение третьих. И каков будет результат всего этого действования - еще очень большой вопрос. Где же здесь недеяние, где восток? Скорее, это напоминает о теории перенаселения Мальтуса - давней западной теории, периодически возрождающейся то тут, то там. А изменение политики с тем, чтобы повлиять на базовые экономические, технологические и другие процессы, - ведь это же, тем не менее, остается изменением, как бы мы его ни называли, это - самое, что ни на есть, "вмешательство", "вторжение" в течение природных процессов, ибо совсем убрать технологии мы не можем, а будем лишь производить некоторые замены, внося в природу и в наши с ней взаимоотношения то самое изменение, против которого вроде бы и выступают экологи. Не говоря уже о том, что пункты 1 (о разнообразии форм жизни и ценности каждой из них самой по себе) и 3 (о необходимости сокращения нашей численности) вообще не согласуются друг с другом, вернее, - пункт 3 представляет собой грубейшее нарушение пункта 1.

Таким образом, активная позиция присуща обеим идеям. Она лишь носит иной знак действования, и не более того. И если присмотреться к этим двум теориям попристальнее, можно заметить, что у них вообще довольно много общего:

1) общая цель - выживание человечества (только космизм предлагает пойти путем "расширения", чтобы "объять" весь мир, а экологи - путем "сжатия", чтобы стать неприметнейшей из частей этого мира);

2) общие средства - разумное регулирование (правда, нельзя не отметить совершенно различное понимание "разумного" в этих двух направлениях);

3) общий лозунг - "мы должны измениться";

4) в конечном итоге, общий результат. В первом случае, при подходе космизма, мы превратимся в "зеленые листья", а значит человек превратится в "ничто", возвысившись над природой. А во втором случае, при экологическом подходе, мы придем к этому же вследствие нашего самоустранения из природы (дабы не мешать другим формам жизни);

5) безусловно, общая проблема, та данность, из которой и исходят оба течения - нарушение гармонии, только гармонию представители этих течений понимали по-разному, а потому и "регулирование" первого варианта, то есть космизма, кажется неприемлемым для второго течения, экологов, ибо они принимают только некоторое завуалированное регулирование, регулирование, отправной точкой которого является не осознание собственной значимости и величины своего места, но напротив, - собственной незначительности и малости и соответствующее этому осознанию поведение. Но что это, по существу дела, меняет? Ведь изменение - это всегда изменение, и регулирование всегда остается регулированием независимо от того, сознательно ли оно производится или нет, в самоутверждении субъекта как творящего это изменение или же в его самоуничижении как твари, причастной к этому изменению.

То, что мы являемся частью мира природы - факт, который бессмысленно отрицать. Но, являясь ее частью, хотим мы того или нет, мы воздействуем на нее уже одним своим присутствием в этом континууме природного бытия. Более того, это воздействие всегда активно, по своему определению, ибо оно изме