Институционализм - приоритет вторичности?

О. Ю. Мамедов, доктор экономических наук, профессор, зав. кафедрой политической экономии и экономической политики, главный редактор Экономического вестника Ростовского государственного университета, Ростовский государственный университет

Статья содержит критическую оценку предмета и метода институционализма, трактуемого автором как разновидность экономического позитивизма. Анализируя работы Дж. Коммонса, автор подчеркивает внепроизводственную направленность институционального анализа, а также его апелляцию к внеэкономическим (в том числе — психологическим) факторам, приводящую к беспредметности соответствующих выводов.

КАПРИЗНЫЙ - в силу натужной логической сконструированности — предмет нашего анализа требует, чтобы мы осторожно приблизились к тому, что в современной экономической теории принято называть «институтами» (уж очень это пугливая и шаткая категория!). И такое деликатное приближение можно осуществить с помощью той науки, которая «самоотверженно» посвятила себя специальному изучению социальных институтов вообще (и институтов рыночной экономики в частности), — с помощью так называемого «институционализма». Именно характеристика институционализма позволит нам методологически корректно выйти на сами институты.

В экономической науке существует, как известно, несколько языков — вербальный, математический, схематический; самостоятельным является и язык словарей — строгий понятийный аппарат категориальных определений. Так вот, если бы мы вздумали подражать формальному языку энциклопедического словаря, то могли бы сказать так: «институционализм» — это особое направление современной экономической теории, которое изучает экономические процессы очень нетрадиционно. Действительно, с позиций институционализма экономические процессы не являются предпосылкой, содержанием и результатом созидательной социальной деятельности в сфере производства (т.е. не представляют собой объективный результат объективной общественно-производственной деятельности), а есть результат взаимодействия неких «структур» и неких «институтов» (будто бы «аксиоматично» определяющих экономическую деятельность).

Отсюда совсем в ином, в непривычном виде предстает объект экономики: экономика — это уже вовсе не система общественного производства, а система структур и институтов.

Иная трактовка объекта влечет за собой и иную трактовку метода экономического анализа — «структурно-институциональный» подход противостоит традиционному, классическому «политико-экономическому» подходу. В чем же между ними различие?

Если для классической экономической теории (и тем более — для политической экономии) институты и структуры вырастали из объективно-обусловленного социального взаимодействия участников общественного производства (говоря проще — экономические институты и структуры вырастали из общественно-производственных, т.е. экономических, отношений), то для институционализма приоритет обратный — это взаимодействие участников производства вырастает из экономических институтов и структур, благодаря им и в их рамках.

Соответственно, новая трактовка объекта выдвигает на передний план новый источник экономического роста — «классические рыночники» убеждены, что эффективность экономики определяется формой собственности и отсутствием ограничений на массовую предпринимательскую активность; институцио-налисты же считают, что экономический рост зависит от качества, структурированности и информативности экономических (и общественных) институтов.

Если этот пункт развернуть подробнее, то он бы прозвучал так — профессионализм менеджмента, структурированность организаций, качество экономического законодательства, эффективность регулирующего механизма (государственного и общественного), уровень образования, экономическая компетентность населения, структурированность гражданского общества, его способность ставить на службу своим интересам деятельность экономических субъектов — таковы, по мнению инсти-туционалистов, основные факторы роста эффективности экономики.

Сразу видна «мощь» и «всеохват-ность» институционального подхода: вместо опротивевшей всем односторонности и каузальности политико-экономического подхода — радующая безбрежность и невнятность многофакторного анализа.

К названным факторам можно было бы добавить еще пару десятков, и еще пару, и возразить-то было бы нечего, ибо — если встал на путь безбрежности, то чем безбрежнее, тем лучше.

Но соответствует ли институциональный подход объективной природе экономики — вот основной методологический вопрос, вот основной методологический упрек, адресуемый институциона-листам, опровержением которого они заняты с момента своего появления.

Идеократическая система «реального социализма» рухнула, придавив главный инструмент своего существования — политическое администрирование. Возрождение социального содержания экономики и острота социальных проблем переходной экономики привлекли повышенное внимание отечественных обществоведов к определенному виду теоретических разработок западных мыслителей. Речь идет о тех исследованиях, в которых дается оценка масштабов и форм как государственного присутствия в экономике, так и роли негосударственных институтов в формировании социально-экономической модели общества.

Известно, что в настоящее время, несмотря на всю модность институционализма, в экономической теории все-таки по-прежнему доминирует концепция общего экономического равновесия. В рамках этой концепции эко